Налево – сказку говорит

Обозначение конкретных политических течений как «левых» или «правых» зависит от исторического контекста, поэтому не так-то просто определить смысл самих этих категорий. Меня очень настораживает желание некоторых современных левых приписать себе монополию на «сочувствие к слабым». Мне кажется, что одного только Робеспьера должно было бы уже хватить, чтобы развеять подобные иллюзии, а ведь после него были еще и Ленин, и Сталин, и Мао. Я понимаю, что в качестве образца предлагается вовсе не Мао, а нынешняя Швеция, но ведь и Мао здесь не случаен.

Мне думается, что более точно сущность левой идеологии можно сформулировать как стремление активно направлять развитие человечества к новым рубежам, в противоположность к требованию предоставить его самому себе, что составляет основу идеологии правой. Из каких бы альтруистических побуждений ни исходило наше желание заполучить в свои руки мандат на вершение человеческих судеб, в самой идее вмешательства кроется соблазн, и исторический опыт, как мне кажется, недвусмысленно демонстрирует, к чему он может привести.

Конечно, в такой системе координат сам феномен человека есть не что иное, как торжество наиболее фундаментальной левой идеи: мы ведь строим дома и надеваем шубы вместо того, чтобы предоставить себе возможность замерзнуть, и упорно развиваем медицину вместо того, чтобы дать себе волю болеть. Тем более, как мне кажется, следует помнить об опасности, которая здесь кроется.

Открытие Генеральных штатов 5 мая 1789 г.
Либералы – слева, косерваторы – справа
(фото Bibliothèque nationale de France)