Говорите все о печальном

Способность распознавать целеполагание в окружающей среде у нас адаптивно гипертрофирована: лучше принять куст за тигра, чем тигра за куст. Эта гипертрофия лежит в основе анимизма: одушевления неодушевленных предметов. Его остатки легко заметить у самого себя всякий раз, когда материшь неожиданно зависший компьютер :)

Но анимизм еще трудно назвать религией: тут нет выхода за пределы физического мира. А вот веру в существование бессмертной души уже можно классифицировать как религиозную. Джесси Беринг в своей книжке пытается отыскать ее психологические предпосылки.

По его мнению, эта вера – результат нашей невозможности представить себе собственную смерть. На мой взгляд, это утверждение плохо стыкуется с развиваемой им же гипотезой, что в основе религии лежит «theory of mind».

Этим не очень удачным термином называют способность понимать, что другие сознательные существа могут думать и чувствовать иначе, чем мы: иными словами, способность смотреть на мир глазами другого. Мне кажется, с ее помощью нам ничего не стоит представить себе и собственную смерть – глазами потомков. Как, например, у Цветаевой:

Прочти – слепоты куриной
И маков набрав букет,
Что звали меня Мариной
И сколько мне было лет.

Так что истоки веры в существование бессмертной души надо искать где-то в другом месте. Возможно, тут сыграло роль кажущееся отсутствие физических изменений в момент смерти, наблюдаемой со стороны?

Крылатая душа покидает тело умершего (в правом верхнем углу):
фрагмент египетского папируса 21-й династии из Лувра
(фото DeAgostini/Getty Images)