Сага эта воспринимается как альбом с вырезками, потому что процентов на восемьдесят состоит из цитат – воспоминаний жильцов Дома правительства, а также из их портретов и других исторических фотографий. Но в ней есть и сквозная центральная идея: марксизм (большевизм, коммунизм и т.д.) как милленаристская, апокалиптическая религиозная секта. Представление о конце света – последнем, решительном бое между добром и злом, страшном суде над всеми когда-либо жившими и наступлении вечного царства истины – Слезкин возводит к Заратустре, а его отзвуки (это я добавляю уже от себя) можно услышать даже у Фукуямы с его «концом истории».
Тем, кто отрицает религиозную принадлежность марксизма на основании его рациональности, автор напоминает замечание Эмиля Дюркгейма, что разделение на «естественное» и «сверхъестественное» – операция внешняя по отношению к исследуемым обществам, а значит, не может служить надежным критерием.
По Дюркгейму, религия – это «унифицированная система верований и практик, связанных со священными (сакральными) предметами», а священные предметы – это предметы, к которым мирское «не может прикасаться безнаказанно». Иными словами, сакральное в общественном сознании выступает чем-то вроде аксиом в математике: утверждений, принимаемых без доказательств. По заключению Слезкина, «всякое общество по определению религиозно». Но понимание условности принимаемых аксиом вроде бы указывает выход из этого замкнутого круга – или нет?
с сайта Deviant Art
