Достигала высоты мощь фальсификаций

Доказательство «от противного» успешно работает в замкнутой системе логических построений, а вот результаты применения попперовского «принципа фальсифицируемости» в процессе эмпирического познания уже не столь однозначны. Скажем, увидели мы черного лебедя – но сегодня его действительно относят к роду Cygnus вместе с белыми, а вот завтра, изучив получше, могут выделить в отдельный род и перестать называть «лебедем». Такое нередко случается – биологическая систематика постоянно пересматривается и всегда остается достаточно условной.

Адам Беккер отмечает и другой недостаток попперовского подхода, до которого я сама не додумалась. Допустим, пишет он, Поппер пытается включить свой телевизор пультом управления, а телевизор не включается. Тогда он выдвигает гипотезу, что в пульте сели батарейки, и, чтобы ее фальсифицировать, вставляет в пульт новые – а телевизор все равно не включается. Ага, восклицает Поппер, я фальсифицировал свою гипотезу: значит, дело не в батарейках! Но на самом деле они все же могли сесть – хотя бы потому, что и новые батарейки могли оказаться бракованными. А может, крыса перегрызла кабель, пока Поппер бегал за ними. Наконец, за время его отсутствия Земля могла налететь на небесную ось переместиться в такую область пространства, где действуют другие законы электромагнетизма.

Проблема в том, что любая гипотеза может быть проверена только в сочетании с другими (в данном случае: новые батарейки должны работать; в доме нет крыс; законы физики везде одинаковы и т.д.). Отрицательный результат эксперимента может означать неверность любого из этих предположений, а не только того, которое мы собрались фальсифицировать. Иными словами, любой эксперимент – это проверка не одной конкретной гипотезы, а всей совокупности наших представлений о мире.

Карл Поппер объясняет свой принцип фальсифицируемости.
Недурной у него кабинетик, правда?