Так называемый цилиндр

Мне знакомо отчаяние, охватившее Уинстона Смита, когда он внезапно осознал, как трудно понять правду о прошлом. «Через двадцать лет, размышлял он, великий и простой вопрос «Лучше ли жилось до революции?» — окончательно станет неразрешимым. Да и сейчас он, в сущности, неразрешим: случайные свидетели старого мира не способны сравнить одну эпоху с другой. Они помнят множество бесполезных фактов: ссору с сотрудником, потерю и поиски велосипедного насоса, выражение лица давно умершей сестры, вихрь пыли ветреным утром семьдесят лет назад; но то, что важно, — вне их кругозора. Они подобны муравью, который видит мелкое и не видит большого. А когда память отказала и письменные свидетельства подделаны, тогда с утверждениями партии, что она улучшила людям жизнь, надо согласиться — ведь нет и никогда уже не будет исходных данных для проверки».

Естественные науки имеют дело с закономерностями — иначе говоря, причинно-следственными связями, в то время как история занимается уникальными, однократными событиями — для чего требуются совершенно иные методы познания. Уважаемый maa13 любезно поделился со мной целым списком книг, где эти методы обсуждают профессионалы. Пока что я освоила из него две, милосердно компактных.

В своей «Апологии истории» Марк Блок подробно разбирает проблему исторической достоверности. Сухой остаток его рассуждений: решение этой проблемы сводится к оценке вероятности того или иного исторического факта, исходя из совокупности всех имеющихся у нас знаний. Он не говорит об этом прямо, но подводит близко к мысли об аналогии исторического исследования с детективным — и в том, и в другом случае техника примерно одинаковая. Как говорил Шерлок Холмс: нужно отбросить все невероятные версии, и тогда то, что останется, и будет истиной.

Только ведь каждый новый установленный факт неизбежно меняет ту самую «совокупность всех имеющихся у нас знаний», которой мы поверяли предыдущие факты. Следовательно, в идеале каждый новый факт должен заставлять нас пересмотреть все предыдущие интерпретации. В реальности, конечно, не каждый факт оказывается столь коварным, но, тем не менее, этот принцип, разумеется, тут же приканчивает всякую надежду установить какую бы то ни было истину «раз и навсегда» — совсем как в естественных науках!

Что же касается Роберта Коллингвуда, то его эмпирическая достоверность вроде бы вообще не заботит. По его мнению, задача историка — заново пережить состояние ума исследуемых им исторических деятелей. Он, кажется, совершенно убежден в кумулятивности умственного прогресса и полагает, что ум последующих поколений полностью включает в себя ум предыдущих — что, таким образом, автоматически исключает возможность ошибки при исторической реконструкции по его методу.

Иоганн Паульсон Морельсе «Клио, муза истории» (1634)
(фото via Wiki Commons)

А вот еще труды, рекомендованные уважаемым alisterorm.