Мундир, один мундир

Комментарий уважаемого antonrai к моему предыдушему размышлению о природе человеческой воинственности заставил меня задуматься. Действительно, ведь в нашей культуре гендерная идентификация мужчины почти неразрывно связана с превращением его в воина. Проверка готовности к убийству – основной смысл обряда инициации не только в древней Спарте. «Тварь ли я дрожащая или право имею» именно туда уходит своими корнями. На женщинах, разумеется, это тоже отражается – только зеркально: «и в воздух чепчики бросали».

Проистекает это, надо думать, из неравенства вкладов двух полов в производство потомства. Женщина надолго выбывает из строя и таким образом превращается в лимитирующий ресурс, что и порождает конкуренцию между мужчинами. Физическая борьба как способ выяснить в ней победителя – явление, широко распространенное в животном мире, а рыцарские бои – его близкая человеческая аналогия.

Однако война – это не поединок один на один, а массовое убийство. И мне что-то трудно придумать механизм, позволяющий объяснить превращение одного в другое. Да и прекрасная дама, в конце концов, предпочла все же не воина, а поэта :)

Жерар Депардье в роли Сирано де Бержерака
в фильме Жана-Поля Раппно 1990-го года