Если спросите — откуда

Слова «сагамор», «томагавк», «мокасин» и сейчас звучат заманчиво для моего уха. В детстве, начитавшись Фенимора Купера и насмотревшись фильмов про Виннету, я прониклась жгучим интересом к культуре северо-американских индейцев. Потом поняла, что ее романтический ореол вызван именно неизбежностью ее уничтожения: какими бы другими достоинствами ни обладал образ жизни, позволяющий прокормить только одного человека с гектара, в условиях нашей конечной планеты он будет вытеснен тем, который может прокормить сто :(

Воины племени сиу-брюле. Фотогравюра Эдварда С. Кертиса из его фундаментального труда «Северо-американский индеец» (1907).

До сих пор развитие человечества определялось экономическим фактором. Отказаться от рабства мы смогли потому, что изобрели машины – а не из жалости к рабам. Советская система рухнула потому, что не выдержала экономической конкуренции с капиталистической – а не из-за разочарования в идеале «от каждого по способностям, каждому по потребностям». Как биологические существа, мы нуждаемся в пище – а потому не можем не заботиться о пропитании.

Помимо основного инстинкта «плодитесь и размножайтесь», к постоянному развитию экономики подталкивает и другой, тоже вполне биологический, механизм – адаптация. К хорошему быстро привыкаешь, и тот уровень материального благополучия, который еще несколько десятилетий назад считался доступным только привилегированному меньшинству, теперь рассматривается как неотъемлемое право всех.

Но всегда ли экономический фактор будет править бал? Мне думается, самый естественный предел роста экономики – это исчерпание ресурсов планеты. Если к тому времени мы не освоим космос – придется затягивать пояса. Но, может, просматриваются и какие-то другие ограничители?