Родители, заботясь о воспитании эстетического вкуса у своего чада, начали таскать меня по художественным музеям в самом нежном возрасте. Увы, из этих ранних походов мало что отложилось у меня в сознании: все увиденные полотна слились в единое цветное пятно. Кроме одной картины, которая так поразила мое юное воображение, что запомнилась индивидуально.

( Ветры с шумом разнесли громкий вой их, плеск и стоныCollapse )

Об «Исповеди глупца» я впервые узнала в юности, от Нины Берберовой, которая была знакома с последней женой Стриндберга и оценила эту книгу очень высоко: «В двадцатом веке люди раскрыли себя, как никогда до того не раскрывали. Все – о себе, все книги. Обнажение того, что раньше было тайной. Одним из первых сделал это Стриндберг (если не считать Руссо) в 1893 году. <...> Мы продолжаем в известной мере идти по этому пути (Стриндберга-Жида) и говорим о себе то, о чем молчали наши отцы и деды». Заинтригованная, я кинулась читать, но быстро обнаружила, что «Исповедь» – манифест самого патологического женоненавистничества, гораздо ядовитее «Крейцеровой сонаты» или «Сыновей и любовников».

( Приобретенные над мноюCollapse )

У Сомерсета Моэма в «Бремени страстей человеческих» есть незабываемый персонаж: Фанни Прайс, соученица Филипа по художественной школе. «Плевать мне на то, что они обо мне думают. Я все равно буду учиться. Я знаю, у меня есть талант. Чувствую, что я художник. Лучше умру, чем брошу живопись. Да я и не первая, над кем смеялись в школе, а потом оказалось, что это и был настоящий гений. Искусство – единственное, что мне дорого, и я с радостью отдам ему жизнь. Все дело в упорстве и умении работать». Она выполнила свое обещание – повесилась, когда закончились деньги на учебу.

( Для каких-то бессмысленных делCollapse )

Мы уже обсуждали здесь проблему копирайта, но недавно попавшийся мне на глаза пост уважаемой rikki_t_tavi заставил меня снова задуматься. Речь идет об использовании чужих картинок в своем блоге.

( Знать должны мы с детских летCollapse )

В юности я считала, что живопись должна быть «идейной». Ну, не обязательно уж к штыку приравнивать перо, но надо, чтобы искусство звало, вдохновляло – или хотя бы открывало новые горизонты. А если не зовет и не вдохновляет – то это мещанство, украшательство.

( Умеют обнять табакеркоюCollapse )

Когда искусство еще было магией, его творцов и потребителей, вероятно, не заботил внешний вид амулета или изящество танца дождя: главное, пошел бы дождь. Но постепенно мы уверовали, что «красота спасет мир», и эстетическая составляющая вышла на первый план. Размышляя о современном искусстве, я подумала, что, может быть, оно просто-напросто отражает наше разочарование в этом лозунге?

( И почему её обожествляют люди?Collapse )